| | В
казахском летоисчислении годы объединяются в мушель. Мушель состоит из
двенадцати лет. Названия этих лет похожи на названия разных животных.
Например: первый год в мушеле — мыши, второй — коровы, после него —
барса, зайца, дракона змеи, коня, овцы, мешина, курицы, собаки и
свиньи. Если назвать человеку, который знает эти годы, год, в котором
родился человек, то он определит его возраст.
По древнему преданию, эти животные поспорили из-за того, чей год будет
старшим. Конь сказал: «Если человек сядет на меня, я далекое-близким
делаю, силой моей он пользуется, молоко мое пьет, даже из шерсти моей
вьет арканы и веревки; для человека нет скота полезнее меня, жылагасы
буду я». Верблюд сказал: «Если ты работаешь на-человека, то ешь ячмень,
овес, сено, ради брюха своего ты батрачишь. Вот я поднимаю тяжести,
которые ты не можешь поднять, и отправляюсь в дальнюю дорогу на
несколько месяцев. А не говорю, что проголодался, и не прошу ячменя,
овса — что встретится, тем и питаюсь: ковыль — так ковылем, полынь —
так полынью, если найдется, пью воду, не най¬дется — и по пустыне
отправляюсь в путь. Я должен стать жылагасы».
Корова сказала: «Если человек сеет зерно, то сеет с моей помощью, молоко мое он пьет, курт и масло делает из него.
Овца сказала: «Чем бы покрывал казах свою юрту, если бы не было меня?
Берет мою шерсть и делает войлок, из валяной шерсти шьет одежду,
делает арканы и веревки, из моего молока курт и масло получает».
Собака говорит: «Если бы не я, многих из вас украли бы или волки бы
съели. Я сторожу вас всех; если появится враг, я лаю, гавкаю, подаю
весть моему хозяину».
Курица сказала: «Если бы не я, то человек не мог бы подняться рано и
просыпал бы время работы. Я утром встаю и кричу, подаю весть: утро,
мол, наступило. Если он засидится, то я кричу в полночь: на работу,
мол, опоздаешь, пора спать; если уже поздно, опять кричу: пора, мол».
Мышь ничего не могла придумать и решила схитрить: «Из этого спора
ничего не получится; давайте будем стоять и смотреть: кто раньше увидит
солнце, тот пусть и станет первым среди годов».
Пока все раздумывали, верблюд понадеялся на свой рост — кто, мол,
раньше меня увидит — и поддержал мышь; все стали смотреть. Через
некоторое время мышь взобралась на спину верблюда и уселась у него на
горбу. Мышь раньше всех и увидела солнце и стала первой среди годов.
Отсюда, оказывается, и пошла поговорка: «Понадеялся верблюд на свой рост и остался ни с чем». |
